Добро пожаловать на сайт поэзии Александра Верина!
Если Вы любите русскую классическую поэзию, то эта страница для вас.
Сибирский поэт Александр Верин является наследником и продолжателем лучших её традиций. Ясность мысли, напевность, образность, а главное - искренность в чувствах и делах, гражданственность,- всё это вы найдёте в его стихах. Совершенно не случайно во многих новосибирских школах его поэзию изучают на уроках современной литературы - этим подчёркивается наша кровная связь с великими мастерами слова, которая нужна для духовного сопротивления современной бездуховности и пошлости.
Главную тему творчества Александра Верина хорошо выражают слова любимого им Сергея Есенина - "земля и на ней человек", Родина, Россия, увиденная через родину малую - могучую и вольнолюбивую Сибирь. И человек - любящий жизнь и людей. Варяжские корни и сибирская закалка, пушкинская зоркость и точность, есенинская лиричность, - всё это породило и питает талант поэта, талант песенный (так раньше русские поэты называли свои стихотворения, потому что они пелись при сложении) и гражданский.
Приятного и полезного вам чтения!
|
Я иду, где ветер синий, Где озёра-синеглазки, – Я иду в мою Россию За стихами и за сказкой.
В чаще леса скрылся леший, Ели – старой сказки стража. Тронь их бережно и нежно, И они её расскажут.
Над рекой туман клубится. Постепенно всё стихает. Лишь берёзонькам не спится – Бредят белыми стихами.
Засыпает ветер синий, Спят озёра-синеглазки. Я иду в мою Россию За стихами и за сказкой. 1967 г. * * * В часы беды или обиды Не проклинай родной земли, Чтя память за неё убитых, Тех, что за Русь на муки шли!
В минуту скорби или грусти Ты родину не укоряй За то, что ты явился русским В её не слишком щедрый край!
Как мать нельзя в своём рожденье Винить в лихой невзгоды час, Так и Отчизну – отраженье Любого каждого из нас.
Как часто мы лукаво плачем И тень наводим на плетень, И под своей обидой прячем Несостоятельность и лень!
Трудись! Борись! Яви свой норов, Тогда лишь будут прок и толк! И помни, что сказал Суворов: «Мы русские. Какой восторг!» 8 августа 2002 г. * * * За безделицей дел, Бестолково-натужно спеша, Настоящую жизнь Ты понять и принять не успеешь! Для чего ты живёшь, Коли чуда не знает душа, Коль душой, а не телом Ты так невозвратно стареешь?!
Не боец, не подлец Тихо жил ты, не много грешил – Так – глаза отводил, Проходя мимо нищих убогих. Но когда спросит Бог: – Где душа?! Я не вижу души! – Что тогда ты ответишь Печальному, строгому Богу? 3 февраля 2001 г. * * * О, Пушкин! – майский мой Близнец В печальном звёздном гороскопе! Меня твой осенил венец, Но не сберёг меня твой опыт! –
Поэты с властью не живут! А коль живут – так не поэты! Власть исправлять – напрасный труд, Как исправлять пути планетам!
Но ты был первым, кто не зря Пел дерзко о людской свободе; Отвергший милости царя, За то и признанный в народе!
Потомственный аристократ С горячей африканской кровью, О, Пушкин! – всех нас во сто крат Народней ты своей любовью!
Тебя недаром в январе, Рыдая на дощатый ящик, Везли не те, кто при Дворе, А мужичончишка ледащий!
Но вновь под позолоту дат, Под трескотню вельмож елейных Тебя представить норовят Благополучно-юбилейным!
О, Пушкин! – смелый русский мавр, Своё ты не закончил дело! Восстань опять, когда без прав Россия снова омертвела!
Пусть вновь звенит твой ярый стих – Не замутнённый, не забитый! – И соплеменников моих Вновь собирает он на битву!
И я – в сравнении птенец! – Я – под твоим крылом высоким! О, Пушкин! – вольности певец, Не медный истукан, а сокол! –
Лети! Пари! Твори же вновь – Живой, живей иных живущих, – И жизнь, и слёзы, и любовь Воспой над скорбной нашей кущей!
О, Пушкин! Мчи черед лета Пера стремительного росчерк! Тобой Россия залита, Как солнцем болдинская роща! 17 января 2001г.
* * * Дочери Инне На дорожках гвоздики сирени – Отцвели душистые кусты. Но уже клубничный дух варенья Ветерок доносит от плиты.
Бьют в стекло назойливые осы, Ищут щель, где можно проползти. Кажется, нахалки эти просят Розоватой пенкой угостить.
У крыльца шмели гудят в люпине – Занят делом золотистый рой. А у лип стрекозы облепили Бочку с застоявшейся водой.
В золотую чашечку ромашки Бабочка воткнула хоботок. Пир в саду! – козявочки-букашки Пьют и пьют цветов волшебный сок.
Пир горой – от самого рассвета, До ночной предутренней росы. Мир благоухания и света. Жизни ликования часы. 26 июля 1998 г. Прощальный романсТо с надрывом, то с жалобным всхлипом, То во сне, то в тяжёлом бреду Плачет старая белая липа В опустевшем холодном саду.
Снеговые тяжёлые тучи Зимний ветер по небу метёт. Одинокую, что её мучит? Беззащитную, кто её гнет?
День и ночь кружит белая замять, Лепит снегом, и нечем дышать! Знаю я: у деревьев есть память, Знаю: есть у деревьев душа!
А душа быть не может безгласной – Нам услышать бы эти слова! Ведь недаром отчаянно-страстно Летом старая липа цвела!
И звучала чарующей скрипкой В гулком гуде весёлых шмелей, Что когда-то молоденькой липкой Проросла она здесь для людей.
Тёплым медом и цветом лечебным На добро отзывалась она. Почему же под вьюгой вечерней Стала вдруг никому не нужна?!
То с надрывом, то с жалобным всхлипом, Боль озябшей души не тая, Плачет старая белая липа – Это плачет так мама моя!.. 26 июня 2000 г. |
Памяти русского баяниста Феодосия Ивановича Кузьмина – моего отца, гармониста Ивана Даниловича Кузьмина, всех, кто прославил «Русский оргáн». Над затоном, ветром не встревоженным, Где костра вечернего огонь, Длинногривый ходит конь стреноженный, И поёт негромкая гармонь.
Речку, луг и солнце в красном венчике Накрывают тишина и мгла. Но поёт гармонь, и ей бубенчиком В такт позвякивают удила.
Чуть слыхать, как вздох мехов разносится По лугам, да легкий храп коня, Как шумит огонь. И безголосица, Наконец, уходит от меня!
Снова песня в сердце пробуждается – Старая, забытая... – так что ж?! – Коль душа в ночи ей откликается, Значит, песни лучше не найдёшь!
Эх, гармошка – золотые планочки! Кто твой голосистый век прервал?! Помнится, как мой отец на лавочке В летний вечер улице играл.
Шли соседи, от трудов уставшие, И светлели лица в полумгле. Сядут вкруг – на табуретках старшие, Молодые прямо на земле.
Ребятишки рядом хороводятся, Старые – те смотрят из окон. «Ну, давай-ка с Богом!» – и, как водится, – Сперва-наперво – «Осенний сон»!
Тут баян, а там идут с трёхрядкою. Балалайку, ложки принесут. И пусть летом ночи очень краткие, Кто же спит в двенадцатом часу!
Жар ушел, пришла пора гуляния. Вот уже затабунился люд. Молодухи заведут страдания, Да частушкой звонкой перебьют.
И пошла играть-плясать вся улица – Кто на чём и кто на что горазд! Кто на слово острое нахмурится, Кто смолчит и виду не подаст,
А кто сам частушкой сыпет бойкою: Мол, каков привет – таков ответ! Хорошо, что каблуки с набойками, Жалко, что поляна – не паркет!..
Ах, гармонь! – душа любимой Родины! Видно, всё пошло и вправду вкось, Коль тебя услышать у поскотины, А не на гулянье довелось!
Прежде храмом Божьим да гармошкою Собирался русский люд в народ, Нынче ж всяк идёт своей дорожкою, Потому любой нас гнёт и бьёт!
Неужель и впрямь мы стали нищими, Если на чужой манер живём?! Если на отцовском пепелище Песни иностранные поём?!
Дико нам от песен, в предках сложенных! Рубим храмы вновь, да – в оболонь! * Вот и ходит в травах конь стреноженный, И поёт печальное гармонь! –
Будоражит в истомлённой памяти То, что мне досталось от отца. Нет! Ещё не срок стоять на паперти! – Далеко России до конца! 21 июля 2000 г. —— * Рубить в оболонь — т.е. не стесывая с бревен оболонка — молодого прироста деревьев, дряблого, легко гниющего. * * * Я видел в каждой женщине жену, Я ими жил, влюбляясь ежечасно – В неповторимых, чудных и прекрасных, Но, всех любя, всегда любил одну!
Я песни каждой женщине слагал, Но в них она была одновременно – Не идеал, но сердцу несравненно Желаннее, чем всякий идеал! 7 февраля 2001г. * * * Татьяне Дай Бог тебе и музыки, и грома, И снегопада, и цветенья трав! Дай Бог тебе сочувствия к другому И неприятья тех, кто слишком прав!
Дай Бог тебе и дома, и дороги, И холода разлук, и встреч тепла! Дай Бог тебе покоя и тревоги, Но чтоб всегда ты счастлива была!
Дай Бог тебе грешнóго и святого, И темноты, и ясного огня! Дай Бог тебе не полюбить другого, Дай Бог тебе не разлюбить меня! 1984 г.
* * * Здравствуй, чудо! Любимая, здравствуй! Я к тебе на свиданье иду, Где пылают последние астры В обезлистьевшем тихом саду.
Всё в саду омертвело поникшем, Всё морозец сентябрьский побил. Только астры торжественно-пышно Расцвели тем, кто не отлюбил!
Лишь они здесь горят, как невесты, Зелены и бодры их кусты. О, любимая, ты их приветствуй — Эту юность, пробившую стынь!
Не спеши уходить снегопадом От печальной, но теплой земли! Ведь нашли ж в этих астрах отраду Под озябнувшем солнцем шмели!
Не сдавайся, любимая, царствуй, Даже если виски серебрят! Посмотри — наши юные астры, Словно звезды надежды, горят!
Не страшна нам холодная осень, Пусть снегами уже замело, Если в сердце, как в юности, носим Мы любви нашей вешней тепло!
27 сентября 2000 г. БессмертиеНад закатною Инюшкой, Там, где быстрая вода, Нагадала мне кукушка Очень долгие года.
Только ты себя не мучай, Что напрасно ворожить?! Не такой тяжелый случай, Чтобы столько долго жить!
Годы – это тоже бремя: Тяжек горький груз утрат. Всё равно настанет время Мне растаять, как закат.
Общий я удел приемлю. Что же плакать и о чём, Если дал Господь мне Землю Озарить своим лучом?!
Очарованно и страстно Жил я, не жалел огня. Так что люди не напрасно Вспомнят случаем меня!
Мне судьба дала удачу Не стареть на склоне дней, И характер мой ребячий С сединою не тускней!
Мы с Серёжкой над Инюшкой Бродим под крылом зари. Не гадай ты мне, кукушка, Лучше так поговори!
Расскажи-ка нам, где рыбы Провели свои пути, Где грибы – тогда смогли бы С сыном душу отвести!
В ожиданье чудодейства Смотрит он за окоём. В нём моё трепещет детство, И моё бессмертье – в нём! 21 июня 2000 г.
Бессонницей-бесстрадницей Ко мне приходят ночью Мои страницы-странницы – Урок мой неурочный. Старателем старательно Просеивая слоги, Внимаю им внимательно, Пересыпаю в строки. Бессловица – безмолвицей, Но на исходе ночи Намоется – намолится На золотую строчку! 1 марта 2000 г. |
|
|
|
© Verin-Al-An |